Современная экономическая и социальная модель общества не оставляет человеку уверенности в завтрашнем дне. Впрочем, оптимистический сценарий развития событий заполняет сознание многообразным и разноуровневым – сиюминутным, скоростным и безостановочным - потреблением, масштабность которого стала возможна, в том числе, в результате внедрения в промышленное производство нанотехнологий.
Вот тут, по замыслу автора, и возникает возможность благоденствия и достижения «рая на земле», обозначенная А. Броше при помощи понятия «наносчастья»: возможность выбора и моделирования вида счастья, когда сверхумные, сверхмелкие и сверхтонкие частицы самостоятельно решают за человека те или иные – сверхсложные – задачи, от определения раковых клеток, до создания идеальной косметики и новых медикаментов, доставляющих лекарство сразу в нужный орган в организме в окружении совершенного наномира.
Кто знает: ведь может быть, эти мысли и не слишком утопичны, как кажется на первый взгляд. Но и не только критичны - в отношении доминирующего медийного тренда.
Возможно, они располагаются как раз в направлении стремительного приближения к скорейшему и счастливому… нанобудущему.
Кураторский текст: Елена Ковылина
В своем новом проекте Наносчастье Аннушка Броше остается верной магистральной линии своего творчества – осмыслению границ и контуров гендерной конструкции и феномена женской красоты – в фокусе различных приемов современной социальной инженерии и технологического развития общества потребления.
Вновь и вновь анализируя общепринятый и как бы легитимный образ современной женщины, Броше обращается к историческому прошлому СССР – опыту перманентного «социального оптимизма», где построение счастливой жизни пропагандировались повсеместно, а изображения одухотворенных лиц строителей коммунизма встречались буквально повсюду: в кино, на плакатах наружной агитации, в книжных иллюстрациях, и т.п.
Всё и все вокруг как бы светились счастьем, но при этом было очевидно сконструировано, выстроено.
Цвета – радостные, жесты – бравурные, тогда как темные краски и мрачные сюжеты, мотивы тревоги, уныния и любого негатива предназначались для изображения капиталистического общества.
Размах этой визуальной политики, мощность и совершенство технологий и используемых для неё средств – от повсеместных лозунгов до крупных праздничных парадов и передовиц ежедневных газет – в полной мере позволял судить о приоритетах государственной политики.
В проекте Наносчастье художница выделяет актуальный тренд на нанотехнологии, масштабность и пиар акции которого сегодня, по существу, сравнимы с тем статусом и ресурсом, которым обладала наука в советском обществе. Именно нанотехнологии претендуют сегодня на то, чтобы стать новой государственной идеологией – не меньше.
После более чем двадцатилетнего молчания в прессе о каких-либо шагах науки и связи её с жизнью российского общества, мы вдруг не без удивления узнаем, что нанотехнологии присутствуют (и даже как будто незаменимы!) буквально везде и во всём: это нанопроводники и наноткани, наноноски и нанопластик, нанокраски и нановодоросли и пр.
И эти «технологии» используются в качестве эпитетов для обозначения лучшего, современного, идеального – при этом, в общем-то, чего угодно.
Между тем художнице удаётся сделать весьма любопытное культурологическое наблюдение: подобно электрификации или индустриализации, как флагманам развития науки и общества в советский период, нанотехнологии на сегодняшний день представлены в медийном пространстве как путь возрождения страны.
Ссылаясь на историю разработок способов и моделей счастья в советском обществе, художница формулирует новую парадигму этого самого счастья, изобретая по аналогии с наноматериалами новое понятие - наносчастья.